Самый успешный кинороссиянин, Тимур Бекмамбетов, - об автомобиле Черная молния, сыгравшем в его новом одноименном фильме главную и роковую роль, а также о Владимире Путине, Иосифе Сталине и Анджелине Джоли.

Московский студент Дима Майков ничем не примечателен. У него нет богатых родителей, он не блещет в науках, и прелестные девушки-блондинки его не любят. Но вот отец дарит ему черную "21-ю" Волгу - и у Димы появляется хоть и старая, но своя машина. Неожиданным бонусом автомобиля оказываются его невероятные возможности реактивного истребителя.

Это - Черная молния, главная героиня нового одноименного фильма от самого кассового российского продюсера и режиссера Тимура Бекмамбетова. А потому Волга делает из типичного лузера Майкова супермена, парящего над заснеженной Москвой и спасающего людей. При таком раскладе любовь прелестной блондинки - лишь вопрос времени.

Фантастические фильмы Бекмамбетова Ночной и Дневной дозоры побили все рекорды кассовости в России, а Особо опасен с Анджелиной Джоли в главной роли утвердил Бекмамбетова как перспективного режиссера еще и в Голливуде.

В жизни россиянин, начинавший с рекламных клипов и завоевавший себе славу экшенами и боевиками, - очень спокойный человек. А также совершенно уверенный в себе и в своей правоте - без этого режиссеру никак нельзя.

Его новый продюсерский проект Черная молния выйдет в украинский кинопрокат в канун Нового года, 31 декабря. Накануне премьеры режиссер приехал в Киев представить фильм, а заодно нашел время рассказать о нем Корреспонденту.

- После просмотра Черной молнии становится понятно, что на Волге может летать только Владимир Путин.

- Это потому что в Москве пробки?

- Нет, потому что в современной России это единственный герой, за подвигами которого с таким упоением следят по телевизору. И персонаж Сергея Гармаша прямо говорит, что у Путина такая же машина.

- Это правда, у Путина есть Волга. Но она белая. Он на ней ездит с удовольствием и, надеюсь, приедет на премьеру к нам.

- Было ли задумано, чтобы в главном герое зрители узнавали Путина?

Супергероя Путина? Отчасти он взял на себя груз считаться таковым. И судя по рейтингам, народ его за такового и держит

- Супергероя Путина? Отчасти он взял на себя груз считаться таковым. И судя по рейтингам, народ его за такового и держит. Я думаю, что все-таки [наш герой] это вымышленный образ и Путин не совсем подходит. Путину приходится делать очень много недобрых дел, просто потому что он занимается политикой. Политика - это не кино.

- В Черной молнии вы выступаете в качестве продюсера. В Голливуде это человек, под авторитет которого дают деньги и который контролирует съемочный процесс, утверждает актеров. В чем заключалась Ваша роль?

- Деньги - вообще вопрос вторичный, их несложно найти. Продюсер - это человек, который ясно формулирует, как сделать проект, и увлекает единомышленников на создание чего-то беспрецедентного и успешного. Я утверждал список актеров, я принимал все эти решения - большие, стратегические. Но я старался делать так, чтобы это не становилось борьбой амбиций.

- В этом проекте Ваше имя - скорее приманка для зрителей, потому что имен режиссеров фильма никто не знает.

- Так и есть, и приманка для зрителей [тоже]. Но не это главное. Команда, которая делала фильм - та же самая, которая работала на Ночном дозоре, Дневном дозоре, Особо опасен. И художник по костюмам, и режиссер Дмитрий Киселев, который был вторым режиссером у меня на Особо опасен. [Другого режиссера] Сашу Войтинского я знаю 30 лет, мы с ним сделали все ролики банка Империал, сделали Пешаварский вальс, первый мой фильм, - он был композитором. Это одна команда, это друзья. Мы делаем то, что мы любим. У нас одинаковые взгляды на кино.

- Тем не менее продюсер должен быть злодеем. Вы как-то сказали, что в советском кино первым продюсером был Иосиф Сталин, который продвигал режиссера Сергея Эйзенштейна. Были моменты, когда Вам приходилось наступать на горло режиссерам?

- Только авторитетом можно заставить что-то сделать, не просто словами. Если бы я пришел и сказал Войтинскому: "Вот это переклей туда, а это убери вообще, а играть будет этот актер, а не тот", - с этого момента мне надо было бы самому фильм снимать.

Режиссер - лидер съемочной группы, и как только ты лишаешь его этого статуса, он перестает принимать решения, отходит в сторону. С этого момента все превращается в абсурд. Зная на своей шкуре, что такое быть режиссером, я постарался действовать сталинскими методами, который, как известно, был большим любителем политических манипуляций. Шучу. Я постарался дать людям возможность делать то, что они хотят.

- Вы согласны с тем, что киностудии скоро будут вкладывать деньги в основном в 3D, потому что только такое кино зритель захочет смотреть на большом экране?

- На большом экране будут смотреть то, что хочется смотреть с другими людьми. Я думаю, останется кино с ярко выраженными зрительскими формами. Это может быть и 3D, и 2D, и мюзикл, и хоррор, и комедия. Разве смешно сидеть одному в комнате и хохотать? Это глупость. Как-то неорганично. Конечно, смешнее и приятнее быть в зале, где сидит 200-300 человек, и вместе с ними смеяться, переживать или пугаться.

Кино будет развиваться как аттракцион, это бесспорно. 3D - это всего лишь небольшой технологический шажок. 3D уже было - в 13 лет я смотрел в 3D фильм Красный монах, или как он там назывался. Потом оно ушло и сейчас снова пришло, из-за компьютерной графики. Я отношусь к 3D очень скептически. В смысле это аттракцион, который еще не выработал своего языка. Я надеюсь, что [Джеймс] Кэмерон [с Аватаром] сделает какие-то основные шаги в этом направлении.

- Голливуд, где Вы дебютировали с Особо опасен, привлекает таланты со всего мира, быстро их пережевывает и выплевывает.

- Это нормально. Это живой организм. Поэтому он и живет.

- И что Вы делаете для того, чтобы Вас не выплюнули?

- Прежде всего, стараюсь оставаться самим собой, потому что нужно делать то, что тебе хочется. Во-вторых, стараюсь покорять [голливудских боссов], заставлять их думать так же, как и я. И что немаловажно, я занимаюсь продюсированием. Выпустив Особо опасен, я принял решение, что года полтора посвящу себя продюсированию, а не режиссуре. Это позволит мне сохранить позиции и свободу как кинематографисту. Если ты режиссер, ты все время как невеста на выданье - ждешь, когда тебя кто-то позовет, и происходит то, что вы называете процессом пережевывания. А так сам себе жуешь - и нормально.

- Вы сейчас готовитесь к съемкам Особо опасен - 2. Как Вы воскресите героиню Анджелины Джоли, и согласится ли она сниматься у Вас во второй раз?

- Я думаю, что согласится. Не могу сказать, что уже согласилась, потому что не мое дело такие заявления делать. Оживить ее персонажа проблем нет. Как известно, у нас есть ванны с волшебным парафином, который заживляет раны. Главное - чтобы зритель хотел, чтобы герой ожил.

- Вряд ли зрители будут против Анджелины Джоли.

- Зритель - король, Audience is the King - это, по-моему, слоган Лос-анджелесского кинофестиваля. Я считаю, это нужно писать при входе на каждую киностудию и значки раздавать режиссерам, чтобы они не забывали. И тогда все будет нормально.

- Один из западных кинокритиков в рецензии на Ночной дозор написал, что Бекмамбетов - это Дэвид Линч для мультиплексов. Неужели представления западного зрителя о мейнстриме настолько отличаются от того, что снимаете Вы?

- Да, это был чистый артхаус. Изощренный артхаус, использующий в качестве инструментария язык массового кино. Критики ничего не поняли, критики вообще ничего не понимают. Наверное, Черная молния - это начало нового пути, первый российский по-настоящему мейнстримовый фильм.

Молодежь, которая ходит в кино, мало пьет. Или я не прав? Ну, меньше пьет, чем старшее поколение

У мейнстрима несколько главных компонентов. Первое - он должен поднимать социально значимые темы. Второе - у него должен быть герой, который является кумиром и объектом для подражания. И третье - он должен быть развлекательным, обладать современным киноязыком.

- Черная молния выходит под Новый год. Вы не переживаете, что Ваш фильм будут в основном с похмелья смотреть?

- С похмелья? Мы по-всякому смотрели, фокус-группы проводили, но похмельных групп не проводили. Надо попробовать - сначала всех напоить вечером, а потом утром повести в кино. (Смеется.) Нет, я не думаю… Молодежь, которая ходит в кино, мало пьет. Или я не прав? Ну, меньше пьет, чем старшее поколение. А старшее поколение сидит у телевизора и смотрит Иронию судьбы. В общем, я не знаю, как будет с похмельем, но надеюсь, что фильм подействует на публику отрезвляюще.